ПРИМЕНЕНИЕ PRP И ЕЕ ПРЕПАРАТОВ В ТЕРАПЕВТИЧЕСКОЙ КОСМЕТОЛОГИИ

ПРИМЕНЕНИЕ PRP И ЕЕ ПРЕПАРАТОВ В ТЕРАПЕВТИЧЕСКОЙ КОСМЕТОЛОГИИ

Старение кожи (хроно и фотостарение) представляет собой сложный биологический процесс, в котором участвует множество факторов, включая генетические, эпигенетические, факторы окружающей среды (прежде всего ультрафиолетовое излучение) и др. [49—51]. Несмотря на разную этиологию, хроно и фотостарение имеют общие фундаментальные молекулярные механизмы, ассоциированные с изменениями гомеостаза коллагена, основного структурного компонента кожи, что приводит к нарушению ее опорного каркаса и формированию морщин. Логично предположить, что для восстановления гомеостаза коллагена в дерме необходимо увеличить количество и синтетическую активность фибробластов — клеток, продуцирующих этот структурный белок и играющих ключевую роль в биологии кожи.

Фибробласты, будучи источником практически всех компонентов МКМ дермы, контролируют межклеточное взаимодействие: фибробласты — кератиноциты — эндотелий, а также обеспечивают гомеостаз и морфофункциональную организацию кожи [52]. Именно по этой причине в центре внимания современной антивозрастной терапии кожи находятся методы активации функциональной активности фибробластов дермы с целью увеличения синтеза МКМ и восстановления гомеостаза коллагена. PRP как источник клеточных митогенов (PDGF, TGF, VEGF и IGF) индуцирует пролиферативную и синтетическую активность фибробластов дермы [25]. Поэтому PRPтерапию можно считать эффективным методом коррекции возрастных изменений кожи.

При введении PRP в кожу наблюдается увеличение толщины эпидермиса, усиление пролиферации фибробластов, увеличение синтеза коллагена [35, 53—57].

A. Redaelli и соавт. (2008 г.) провели клиническое исследование по применению PRP с целью коррекции морщин в области лица и шеи, а также для коррекции рубцов постакне [53]. В исследовании принимали участие 23 добровольца, средний возраст которых — 47 лет. Была использована технология получения PRP Regenlab; активатор тромбоцитов — хлорид кальция (CaCl2). Общий объем введенной каждому добровольцу PRP составлял 4 мл. Препарат инъецировали сразу же после активации тромбоцитов (до его полимеризации) интрадермально, микропапулами, в области носогубных складок — линейно ретроградно; троекратно с интервалом в месяц. Пациентов наблюдали в течение 3 мес. Результаты оценивали визуально и с применением дерматоскопии и фотодокументирования. Согласно результатам исследования, при использовании «активированной» PRP происходит улучшение текстуры кожи лица и шеи, уменьшение выраженности мелких пигментных пятен, количества и(или) глубины мелких морщин, выравнивание тона кожи, увеличение ее эластичности. Не было отмечено ни одного случая осложнений. Наблюдались стандартные при интрадермальных инъекциях побочные явления: у 3% пациентов выявлены эхимозы и отеки; 70% пациентов испытывали сразу после процедуры в течение нескольких минут жжение (возможно, из-за применения хлорида кальция).

А. Sclafani (2009—2011 гг.) использовал препарат PRP — PRFM (обогащенный тромбоцитами фибриновый матрикс). Эта технология предусматривает использование устройства Selphyl (для получения препарата PRP с трехмерным фибриновым матриксом за счет обогащения плазмы и тромбоцитами, и фибриногеном с последующей активацией тромбоцитов), разрешенного FDA к применению в США. При этом сепарация компонентов крови происходит без добавления антикоагулянтов с помощью тиксотропного геля при низких оборотах центрифугирования с последующей активацией тромбоцитов CaCl2. Исследователь применял PRFM для коррекции мелких, средних и глубоких морщин и рубцов постакне (с одновременной субцизией рубцовой ткани) [55—57]. Препарат вводили пациентам (сразу после активации тромбоцитов, до его полимеризации) от 1 до 5 раз, линейно, интра и субдермально. Автор описывает 46 случаев клинических наблюдений применения PRFM: 30 — для коррекции носогубных складок, 10 — мелких поверхностных морщин, 6 — рубцов постакне [55]. Результаты исследований показали клинически значимое уменьшение глубины морщин по сравнению с контролем после применения PRFM. В исследовании, проведенном в 2010 г., А. Sclafani [56] продемонстрировал выраженное уменьшение носогубных складок после однократного введения PRFM (рис. 3). При этом улучшение состояния кожи и носогубных складок отмечалось через 2 нед после проведения терапии, эффект сохранялся не менее 10 нед.

По мнению А. Sclafani, при использовании PRFM устойчивый клинический эффект достигается за счет образования в препарате трехмерной фибриновой сети, которая служит естественным скаффолдом (матриксомносителем) для тромбоцитов и ФР, интегрированных в фибриновую сеть во время полимеризации препарата. Этот процесс аналогичен протекающему в естественных условиях, в частности при ранозаживлении. Такой естественный фибриновый скаффолд, как считает исследователь, позволяет существенно увеличить локальную концентрацию ФР в зоне коррекции дефектов кожи. Как отмечалось выше, интегрированные в PRFM тромбоциты продолжают секретировать биоактивные ФР и цитокины не менее 7 дней. Совокупность этих факторов (увеличение локальной концентрации ФР и длительное секретирование ФР тромбоцитами), по мнению А. Sclafani, способствует развитию устойчивого клинического эффекта. Согласно гистологической картине срезов кожи, неоколлагеногенез регистрируется в течение 7 дней, а новообразованные коллагеновые волокна — и через 10 нед после применения PRFM. Таким образом, благодаря локальному распределению тромбоцитов и ФР и оказываемому ими относительно долговременному биологическому эффекту, PRFM способствует направленному ремоделированию дермы и достижению устойчивого клинического результата.

В ряде работ показана эффективность применения препаратов PRP для репарации кожи после косметологических лазерных процедур. Так, исследователи отмечают благоприятное влияние PRP на процессы восстановления кожи после использования фракционного фототермолиза (как абляционного, так и неабляционного) [58, 59]. Лазерные технологии являются одними из наиболее эффективных в коррекции инволюционных и других структурных изменений кожи, включая глубокие морщины и фотоповреждения. Но использование лазера (особенно абляционного СО2лазера) сопровождается риском возникновения осложнений и побочных эффектов, например гиперпигментации кожи [60]. Одной из основных причин развития гиперпигментации, по всей видимости, служит длительный (в течение 6 нед и более) воспалительный процесс, сопровождающийся выраженной эритемой.

В последних исследованиях корейских ученых получены положительные результаты комбинированного использования лазерных технологий с введением препаратов PRR J.I. Na и соавт. (2011) провели контролируемое клиническое исследование, в котором процедура с применением абляционного СО2лазера (Lutronic, Seoul, Korea) была выполнена 25 пациентам билатерально на внутренних поверхностях обеих рук [58]. На одну руку сразу после обработки СО2 лазером местно наносили препарат PRP, активированный хлоридом кальция; на другой руке аналогичный участок кожи (как контрольная зона) подвергался только воздействию лазера. Исследования продемонстрировали, что при комбинированном использовании СО2лазера и PR? наблюдается значительное снижение индексов эритемы и меланина. Гистологический анализ, выполненный через 1 мес после процедуры, выявил на срезах кожи, обработанной PRP, большую толщину эпидермиса, более организованный роговой слой и более толстые пучки коллагеновых волокон по сравнению с этими показателями в контрольных образцах (рис. 4).

Аналогичная картина наблюдалась и при использовании в комбинации с препаратом PRP неабляционного фракционного фототермолиза (эрбиевого лазера Mosaic, Lutronic Corp., Korea). Исследование M.K. Shin и соавт. (2012) с участием 22 добровольцев выявило в коже пациентов, получивших комбинированную терапию, большее количество фибробластов, большую плотность коллагена. При этом такие показатели, как выраженность моделирующего эффекта, эластичность кожи были также более высокими, а индекс эритемы ниже в группе наблюдения по сравнению с контролем, где использовали только лазерную технологию [59].

Механизм действия PRP после лазерной обработки кожи до конца не изучен. Предполагается, что ключевую роль играет паракринный эффект за счет действия проангиогенных факторов, индуцирующих ангиогенез и, соответственно, образование/ стабилизацию кровеносных сосудов, неизбежно повреждающихся под воздействием лазера [61]. Ранний ангиогенез, по всей видимости, способствует редукции эритемы, что, в свою очередь, приводит к снижению риска развития гиперпигментации. Известно также, что ростовой фактор PRP — TGFр способен влиять на нормализацию в коже процессов меланогенеза [62].

Поскольку эти методы (лазеро и PRP терапия) используют разные биологические механизмы воздействия на инволюционно измененную кожу, их суммарный эффект может быть оценен как синергический [63].

Таким образом, результаты приведенных выше пилотных исследований подтверждают хороший клинический потенциал применения препаратов PRP в терапевтической косметологии. Однако в некоторых работах констатируется отсутствие положительного эффекта при использовании PRPпрепаратов в целях эстетической коррекции кожных нарушений [64]. На наш взгляд, эта тема требует дальнейшего и более глубокого изучения, поскольку на сегодняшний день нет ответов на многие вопросы, касающиеся применения PRPтерапии в косметологиче ской практике. К сожалению, пока не проведены рандомизированные плацебоконтро лируемые клинические исследования эффективности воздействия препаратов PRP на инволюционно измененную кожу. Нет четкого ответа на такие вопросы: какой тип препарата использовать предпочтительнее — PPRP или LPRP; как сильно отличается клинический эффект при использовании активированного препарата от неактивированного; будет ли воздействие PRP на фотоповреждения кожи так же эффективно, как и на инволюционные изменения кожных покровов?

Научные дискуссии и обсуждение практического опыта будут полезны для совершенствования технологии PRP, которая может способствовать успешной коррекции возрастных и приобретенных изменений кожи благодаря высокому содержанию в ней аутологичных биоактивных факторов роста.